"Speak your truth" (David Icke)
текст рассылкиПока у Итфат и Матильды случилась заминка с зеркалом, в это же время, но в другом месте, крутилось другое кино.
...
Адя Зеленый проснулся от лая соседской собачки. «Странно», - подумал он, - «Вроде, соседский дом сжег еще на прошлой неделе, собачку скормил рыбам... Может, показалось? А может это сон? Надо пойти проветрить свой гениальный ум».
Адя долго искал тапки, называл их изворотливыми ублюдками, грозился выбросить сразу как найдет. Тапки боялись и не показывались. Пришлось идти босиком, поскольку другой обуви у Ади не имелось.
Тропинка, по своему обыкновению, вела через лес к морю. Деревья опасливо уклоняли ветки с дороги, поскольку знали, что с Адей лучше не связываться. Настроение у него, как всегда, было зломрачным.
Свернув с тропинки, Адя вышел на опушку леса, где находился Пень Познания. Адя нередко наведывался сюда, дабы почерпнуть мудрости жизни. Другого места, где почерпывать мудрость, он не знал. Но и этого вполне хватало.
Короче, Пень Познания стоял посреди поляны. В Пне было дупло. В дупле сидела Белка. Адя сунул свой нос в дупло. Белка отвесила Аде щелчок - хороший, с оттяжкой. Получив щелчок по носу, Адя констатировал: «Итак, жизнь - премерзкая штука. Всякий раз убеждаюсь».
Он вернулся на тропинку и двинулся к берегу моря, приговаривая: «Ладно же, покажу я вам всем. Попляшете вы у меня. Попоете». Что он этим хотел сказать, неизвестно. Однако намерение у него было отнюдь не благостным.
На берегу, как очевидно, был берег, море и чайки. Чайки, завидев Адю, неодобрительно закричали. Адя, по привычке, поднял было камень, но потом передумал, пробормотав: «Не-е-е-т, нельзя поддаваться на профанации... или как их там, про... про... Ай, ладно. Координация профанаций - вот принцип, которому надо следовать».
Довольный всей глубиной мысли, которая пришла ему в голову, он решил прогуляться вдоль берега. Море пыталось достать Адю и таким образом разозлить его. Но он не поддавался: «Координация профанаций, хе-хе... Вашу мать!» - Адя споткнулся о большую корягу.
«А вот и профанатор подходящий», - сказал Адя, подняв дубину, и зашагал дальше.
Тем временем, ему навстречу выбежала чем-то встревоженная Желтая Подлодка.
- Ой, Адя Зеленый! - от неожиданности воскликнула она.
- Я-то зеленый, категориально. А ты чего такая вся желтая и неконкретная? - ответил он, ничуть не смутившись.
- А ты разве не знаешь?! Наш мир накрыли крышкой!
- Какой крышкой, кто накрыл, зачем? Ты свихнулась?
- Да посмотри же вверх, дубина!
Адя задрал голову, и вправду - там, где положено быть бездонному небу, нависала какая-то тяжелая темная поверхность.
- Оранжевая Корова первой заметила, - лопотала Подлодка, - она сказала, летать стало невозможно! Я так взволнована, я так взволнована, я вся чешуся! Что с нами будет?! Что все это значит?!
- Это значит, ваш Оранжевый Праздник закончился, и сейчас наступает диппёрпалный кирдец, хе-хе.
- Но как же теперь быть?! Что нам делать?
Адя почесал дубиной затылок, и говорит:
- Я знаю, это все мамотники, это они во всем виноваты, обнаглели, гады.
Подлодка еще больше встревожилась, забегала, засуетилась:
- Ой, кто такие? Они злые? Они ужасные? Они нас съедят?
- Да, либо они нас, либо мы их. Я как раз собирался на охоту. Мамотников надо сначала проваливать, а затем гасить, и ты мне в этом поможешь.
- Ой нет, я не могу, я боюсь!
- А хочешь, чтобы крышка тебя совсем придавила?
- Нет, нет, не хочешь!
- Тогда пошли. И перестань прыгать и скакать вокруг меня.
- Ладно, мы идем спасать мир!
Они свернули с береговой полосы и углубились в лесную чащу. Подлодка все приставала с расспросами:
- А какой он, мамотник? Он дикий? Он страшный?
- Да, он хитер и коварен.
- Мы поймаем его?
- Да.
- Охота на мамотника трудна и опасна!
- Да.
- Но мы спасем мир! А куда мы идем?
- Можешь помолчать хоть минуту?
Так шли они, шли, и наконец пришли. Под раскидистым деревом была кем-то вырыта глубокая яма.
- Что это? - спросила Подлодка.
- Ловушка. Мамотник будет бежать, провалится, и мы его схватим.
- Ух ты, как здорово!
- Надо прикрыть ее ветками и листьями.
Они быстро замаскировали яму, уселись в засаде и принялись ждать. Ждали они ждали, но никто так и не собирался бежать мимо и проваливаться в яму.
- И сколько же нам так сидеть? - спросила Подлодка.
- Да, нужно как-то приманить мамотника, - ответил Адя.
- А что его может привлечь?
- Побольше шума, побольше эмоций.
- Что же ты сразу не сказал, дубина. Давай заберемся на дерево и поднимем шум.
- Ладно, давай.
Вскарабкались они на дерево, и ну горланить песню на весь лес:
Над границей тучи ходят хмуро,
Край суровый тишиной объят.
У высоких берегов Амура
Часовые Родины стоят.
Пели они пели, потом другую песню запели:
I want your love and
I want your revenge.
You and me could write a bad romance.
О-о-о-о-о!
I want your love and
All your lovers' revenge.
You and me could write a bad romance.
И потом еще разные прочие песни пели, но никто так и не появился.
- А тебе не кажется ли, что кто-то из нас идиот? Или, похоже, мы оба? - сказала Подлодка.
- Эмоций маловато. Ну ничего, сейчас мы это исправим.
Тут Адя схватил якорь Подлодки, зацепил его за ветвь, а ее саму спихнул вниз. Подлодка повисла над ямой.
- Что ты делаешь! Злобный, коварный Адя! Сейчас же отцепи меня!
- Вот, так, сейчас дело пойдет, - с удовлетворением отметил Адя, спустился с дерева и затаился в кустах.
- Спасите! Помогите! - кричала, болтаясь на якорной цепи, Подлодка - Адя, я убью тебя, сволочь!
Вдруг, над ямой промелькнула чья-то тень, раздался треск веток, и... кто-то оказался в ловушке.
...
Королева Брунхильда собирала морковку на своем огороде, складывая ее в подол платья, и распевала:
Я королева, а-ля-ля,
Я королева, а-ля-ля!
А вы, мои морковки,
Вы, мои подданные!
Идите уже ко мне,
Мои морковки, а-ля-ля!
Лохматая Зверюга, тем временем, сидел, спрятавшись в ботве, и наблюдал за королевой. У Лохматой Зверюги было такое имя, потому что он и был лохматою зверюгою, а еще потому, что когда он воровал морковку с огорода, королева пускалась за ним в погоню и кричала ему вслед: «Ах ты зверюга лохматая!»
Вообще-то, Зверюге морковка была не нужна, просто он влюбился в королеву и старался всякими способами привлечь ее внимание. А это было непросто. К тому же, Брунхильда была воинственной особой. Ходили легенды, что завоевать ее сердце сможет лишь тот, кто одержит над ней верх в поединке. Но мало кто на это отваживался, поскольку мечом она владела в совершенстве.
Вот и Зверюга тоже, очень боялся Брунхильду и не знал, как подступиться к ней. Пробовал он дразнить ее, обзывать, исподтишка дергать за юбку, угрожать даже - все тщетно. Брунхильда ему твердила одно:
- Ты, Лохматая Зверюга, должен сразиться со мной.
- А если я победю тебя, - спрашивал Зверюга, - ты меня полюбишь?
- Нет, - отвечала королева.
- Вот видишь! Тогда зачем?
Зверюга почему-то надеялся, что когда-нибудь он разозлит королеву так, что она за ним погонится, поймает его, поколотит, и влюбится вдруг. Не зря же говорят, «бьет, значит любит».
Так вот, выждал Зверюга удобный момент, когда королева нагнулась к земле, и кинул в нее морковкой, угодив прямо в любезное мягкое место.
- Ах ты зверюга лохматая! - королева в ярости вытряхнула из подола своих подданных и погналась за лишенцем. А тот уже вовсю улепетывал в сторону леса и верещал:
- Брунхильда, я утащу тебя в свою пещеру!
Но погоня длилась недолго. Лохматой Зверюге не посчастливилось, он с треском провалился в какую-то яму. Очевидно, это была та самая ловушка, которую подстроили Адя Зеленый и Желтая Подлодка.
Ну, тут началось. Адя подскочил к яме с дубиной:
- А, попался, зловредный мамотник! Сейчас я буду тебя гасить!
Подлодка, болтаясь на дереве, пищала:
- Поймали, поймали! Колоссально! Адя, зараза зеленая, сними меня сейчас же! Как ты будешь без меня спасать мир?!
С лесной округи на шум собрались звери и птицы. Все с любопытством заглядывали в яму. Там сидело лохматое существо с грустными глазами, которое, казалось, потеряло дар речи от неожиданности и удивления.
Адя жестом призвал всех угомониться:
- Дамы и господа, прошу внимания! Итак, наступает торжественный момент. Наш мир накрыли крышкой, но это еще не конец. Мы не унываем и не сдаемся. Друзья и соратники! Сейчас нам как никогда требуется тесно сплотить наши ряды в борьбе за неотъемлемое право быть свободными и осознанными индивидами в системе, которая, так сказать, довлеет над нами своей крышкой, лишает нас самого ценного - свободы выбора, суть которой состоит в том, что каждый осознанный индивид вправе решать, быть ли ему под крышкой, или над ней, вариться ли ему в супе общече ловеческих заблуждений и низменных страстей, или же воспарить над серой массой невежества и мрака, подобно чайке, которая свободно реет над свалкой, обозревая с высоты своего полета всю суть мироздания, осознавая всю иллюзорность и бренность, так сказать, всего сущего, обретая ясное понимание того, что наверху есть верх, а внизу есть низ, и достигая тем самым состояния высшего просветления и прозрения в том, что иначе, или другими словами, наоборот, быть просто не может, потому что внизу не бывает верха, а вверху низа, ибо таков неизменный пор ядок вещей, и...
Тут с неба, или точнее оттуда, где оно должно было быть, на землю шлепнулась Оранжевая Корова.
- Ух, летать совсем невозможно стало. Короче, Адя...
- Вот я и говорю, - продолжил он, - вопрос состоит в том, что... Да перестаньте меня перебивать! Совсем запутали! Слезай уже, наконец! Раскачиваешься тут, ход мыслей нарушаешь! - Адя забрался на дерево и отцепил Подлодку.
- Никогда не прощу тебе этого! - сказала она, - Ты меня использовал!
- Ладно-ладно. А как бы мы еще поймали мамотника?
- А кто это у нас такой хорошенький, пушистенький? - поинтересовалась Корова.
- Я тебе не хорошенький и не пушистенький! - отозвался, наконец, пленник из ямы, - Я Лохматая Зверюга! Меня все боятся!
- Да-а-а? - ласково ответила Корова, - А можно мне тебя лизнуть? Давай, выбирайся оттуда, я тебе помогу.
- Никто ниоткуда не будет выбираться, и никто никому не будет помогать, - возразил Адя, - В настоящее время имеет место быть исторический момент, а ты, Корова, нарушаешь весь его торжественный, так сказать, пафос, и совершаешь проникновение в дела, стоящие вне рамок твоей потенции.
- Компетенции, ты хотел сказать?
- Что я хотел сказать, то мне достопочтенно известно, не перебивай. Итак, имею честь позволить себе продолжить. В глубине так называемой ямы мы наблюдаем возможность лицезреть воплощение всего мирового зла. Это и есть тот самый пресловутый, одиозный и зловещий мамотник, об изощренной жестокости и коварстве которого я вас неоднократно информировал. Вопрос состоит в следующем...
Тут Аде в очередной раз пришлось прервать свою проникновенную речь, потому что окружающие вдруг зашептались, переглядываясь:
- Королева! Королева здесь!
На поляну выбежала Брунхильда, и, с изумлением оглядевшись по сторонам, остановила свой взгляд на Зверюге.
- Попался?
- Это мы его поймали! - залопотала Подлодка, - Я притворилась, что нечаянно повисла на дереве, стала звать на помощь, кричать, а он бежит, такой лохматый, а я сделала вид, что испугалась, а он на меня, как набросится, а я над ямой, а он туда... и бух! Колоссально!
- Тут дело важности чрезвычайной, Ваше величество, - вступил в разговор Адя, - Наш мир опасности подвержен. Угроза тучами сгустилась, над нашими главами, и увы. Несут ее изгои человечности, их имя - мамотники, и вот, один из вражьей стаи, пред Вашим взором и у Ваших ног, повержен. Дозвольте ж допросить его со всем пристрастием надменным, дабы поведал он, как и зачем, посмели крышкою наш мир накрыть.
- Адя, я конечно ценю твое красноречие, - сказала Брунхильда, - только хватит уже языком трепать, доставайте Зверюгу из ямы.
- Как, я что-то не врубаюсь, какая-такая зверюга? Мамотник - моя добыча, и я не позволю...
- А куда красноречие делось? Это никакой не мамотник, это Лохматая Зверюга, он мой. Корова, помоги ему выбраться.
Зверюгу, наконец, подняли на поверхность. Он весь сиял.
- Моя королева! Ты впервые назвала меня «мой Зверюга»! Я так счастлив!
- Если ты еще скажешь хоть слово, я своими же руками закопаю тебя в этой яме!
- Но позвольте! - возмутился Адя, - Это просто какой-то деспотизм! Вы что, подвергаете сомнению мою теорию? Это неслыханно! Да вы просто пребываете во тьме невежества! Моя теория незыблема!
- Ладно, Адя, успокойся, явно ведь видно, здесь что-то не так, - заметила Подлодка.
- Нет, я этого так не оставлю! Выражаю решительный протест!
- Лучше давайте подумаем, что нам теперь делать, - предложила Корова.
- Да, да, давайте! - заговорили звери, птицы и все, кто был на поляне.
- Что это за крышка такая?
- Как она там оказалась?
- Чем она нам грозит?
- Как нам от нее избавиться?
- Слушайте все! - взяла слово Брунхильда, - Для того чтобы узнать, что это за крышка, нужно отправиться к ее краю и посмотреть, что там.
- Да, да! Правильно! Наша мудрая королева! - подхватили все остальные, - Надо снарядить экспедицию!
- Не могу не согласиться с тем, что это конструктивное предложение, - сказал Адя, - Но вопрос состоит в следующем...
- Да отстань ты со своими вопросами!
- Дайте сказать. Вопрос в том, кто поведет экспедицию. Ни для кого не секрет, что в трудные времена всегда находились герои, чьи отважные сердца, подобно факелу Данко, освещали путь всем остальным, ведя их во мраке от темного вчера к светлому завтра, и которые...
- Хватит, хватит, Адя, короче!
- Короче, я готов пожертвовать собой, взяв эту скромную миссию, так сказать, на свои плечи...
- Нет, нет, не хотим! - загомонили все вокруг, - Ты и так нас чуть не ввел в заблуждение!
- Вы совершаете большую ошибку, подвергая сомнению верификабельность моей кандидатуры. Еще пожалеете. Вот изберу себя президентом, первым же указом отменю колбасу, тогда узнаете...
- Нет, нет, не надо!
- Чего не надо? Колбасы не надо?
- Нет, тебя, президентом не надо!
Всеобщий спор прекратила Брунхильда:
- Слушайте, никто никого не поведет, мы просто пойдем все вместе - я, Зверюга, Корова, Подлодка и Адя.
Никто не стал возражать. Даже Адя лишь проворчал: «Ладно уж, со мной не пропадете». На том они порешили и, недолго собираясь, отправились в путь.
Продолжение следует
расшифровкаАдя долго искал тапки, называл их изворотливыми ублюдками, грозился выбросить сразу как найдет. Тапки боялись и не показывались. - Так начиналась первая книга Трансерфинга. Все герои этой рассылки - типажи людей. Но все они застряли в этой реальности - под "крышкой мира".
Ну и аллюзия на "Винни-Пуха" - Так шли они, шли, и наконец пришли. Под раскидистым деревом была кем-то вырыта глубокая яма.
- Что это? - спросила Подлодка.
- Ловушка. Мамотник будет бежать, провалится, и мы его схватим.
- Ух ты, как здорово!
- Надо прикрыть ее ветками и листьями.
...
Адя Зеленый проснулся от лая соседской собачки. «Странно», - подумал он, - «Вроде, соседский дом сжег еще на прошлой неделе, собачку скормил рыбам... Может, показалось? А может это сон? Надо пойти проветрить свой гениальный ум».
Адя долго искал тапки, называл их изворотливыми ублюдками, грозился выбросить сразу как найдет. Тапки боялись и не показывались. Пришлось идти босиком, поскольку другой обуви у Ади не имелось.
Тропинка, по своему обыкновению, вела через лес к морю. Деревья опасливо уклоняли ветки с дороги, поскольку знали, что с Адей лучше не связываться. Настроение у него, как всегда, было зломрачным.
Свернув с тропинки, Адя вышел на опушку леса, где находился Пень Познания. Адя нередко наведывался сюда, дабы почерпнуть мудрости жизни. Другого места, где почерпывать мудрость, он не знал. Но и этого вполне хватало.
Короче, Пень Познания стоял посреди поляны. В Пне было дупло. В дупле сидела Белка. Адя сунул свой нос в дупло. Белка отвесила Аде щелчок - хороший, с оттяжкой. Получив щелчок по носу, Адя констатировал: «Итак, жизнь - премерзкая штука. Всякий раз убеждаюсь».
Он вернулся на тропинку и двинулся к берегу моря, приговаривая: «Ладно же, покажу я вам всем. Попляшете вы у меня. Попоете». Что он этим хотел сказать, неизвестно. Однако намерение у него было отнюдь не благостным.
На берегу, как очевидно, был берег, море и чайки. Чайки, завидев Адю, неодобрительно закричали. Адя, по привычке, поднял было камень, но потом передумал, пробормотав: «Не-е-е-т, нельзя поддаваться на профанации... или как их там, про... про... Ай, ладно. Координация профанаций - вот принцип, которому надо следовать».
Довольный всей глубиной мысли, которая пришла ему в голову, он решил прогуляться вдоль берега. Море пыталось достать Адю и таким образом разозлить его. Но он не поддавался: «Координация профанаций, хе-хе... Вашу мать!» - Адя споткнулся о большую корягу.
«А вот и профанатор подходящий», - сказал Адя, подняв дубину, и зашагал дальше.
Тем временем, ему навстречу выбежала чем-то встревоженная Желтая Подлодка.
- Ой, Адя Зеленый! - от неожиданности воскликнула она.
- Я-то зеленый, категориально. А ты чего такая вся желтая и неконкретная? - ответил он, ничуть не смутившись.
- А ты разве не знаешь?! Наш мир накрыли крышкой!
- Какой крышкой, кто накрыл, зачем? Ты свихнулась?
- Да посмотри же вверх, дубина!
Адя задрал голову, и вправду - там, где положено быть бездонному небу, нависала какая-то тяжелая темная поверхность.
- Оранжевая Корова первой заметила, - лопотала Подлодка, - она сказала, летать стало невозможно! Я так взволнована, я так взволнована, я вся чешуся! Что с нами будет?! Что все это значит?!
- Это значит, ваш Оранжевый Праздник закончился, и сейчас наступает диппёрпалный кирдец, хе-хе.
- Но как же теперь быть?! Что нам делать?
Адя почесал дубиной затылок, и говорит:
- Я знаю, это все мамотники, это они во всем виноваты, обнаглели, гады.
Подлодка еще больше встревожилась, забегала, засуетилась:
- Ой, кто такие? Они злые? Они ужасные? Они нас съедят?
- Да, либо они нас, либо мы их. Я как раз собирался на охоту. Мамотников надо сначала проваливать, а затем гасить, и ты мне в этом поможешь.
- Ой нет, я не могу, я боюсь!
- А хочешь, чтобы крышка тебя совсем придавила?
- Нет, нет, не хочешь!
- Тогда пошли. И перестань прыгать и скакать вокруг меня.
- Ладно, мы идем спасать мир!
Они свернули с береговой полосы и углубились в лесную чащу. Подлодка все приставала с расспросами:
- А какой он, мамотник? Он дикий? Он страшный?
- Да, он хитер и коварен.
- Мы поймаем его?
- Да.
- Охота на мамотника трудна и опасна!
- Да.
- Но мы спасем мир! А куда мы идем?
- Можешь помолчать хоть минуту?
Так шли они, шли, и наконец пришли. Под раскидистым деревом была кем-то вырыта глубокая яма.
- Что это? - спросила Подлодка.
- Ловушка. Мамотник будет бежать, провалится, и мы его схватим.
- Ух ты, как здорово!
- Надо прикрыть ее ветками и листьями.
Они быстро замаскировали яму, уселись в засаде и принялись ждать. Ждали они ждали, но никто так и не собирался бежать мимо и проваливаться в яму.
- И сколько же нам так сидеть? - спросила Подлодка.
- Да, нужно как-то приманить мамотника, - ответил Адя.
- А что его может привлечь?
- Побольше шума, побольше эмоций.
- Что же ты сразу не сказал, дубина. Давай заберемся на дерево и поднимем шум.
- Ладно, давай.
Вскарабкались они на дерево, и ну горланить песню на весь лес:
Над границей тучи ходят хмуро,
Край суровый тишиной объят.
У высоких берегов Амура
Часовые Родины стоят.
Пели они пели, потом другую песню запели:
I want your love and
I want your revenge.
You and me could write a bad romance.
О-о-о-о-о!
I want your love and
All your lovers' revenge.
You and me could write a bad romance.
И потом еще разные прочие песни пели, но никто так и не появился.
- А тебе не кажется ли, что кто-то из нас идиот? Или, похоже, мы оба? - сказала Подлодка.
- Эмоций маловато. Ну ничего, сейчас мы это исправим.
Тут Адя схватил якорь Подлодки, зацепил его за ветвь, а ее саму спихнул вниз. Подлодка повисла над ямой.
- Что ты делаешь! Злобный, коварный Адя! Сейчас же отцепи меня!
- Вот, так, сейчас дело пойдет, - с удовлетворением отметил Адя, спустился с дерева и затаился в кустах.
- Спасите! Помогите! - кричала, болтаясь на якорной цепи, Подлодка - Адя, я убью тебя, сволочь!
Вдруг, над ямой промелькнула чья-то тень, раздался треск веток, и... кто-то оказался в ловушке.
...
Королева Брунхильда собирала морковку на своем огороде, складывая ее в подол платья, и распевала:
Я королева, а-ля-ля,
Я королева, а-ля-ля!
А вы, мои морковки,
Вы, мои подданные!
Идите уже ко мне,
Мои морковки, а-ля-ля!
Лохматая Зверюга, тем временем, сидел, спрятавшись в ботве, и наблюдал за королевой. У Лохматой Зверюги было такое имя, потому что он и был лохматою зверюгою, а еще потому, что когда он воровал морковку с огорода, королева пускалась за ним в погоню и кричала ему вслед: «Ах ты зверюга лохматая!»
Вообще-то, Зверюге морковка была не нужна, просто он влюбился в королеву и старался всякими способами привлечь ее внимание. А это было непросто. К тому же, Брунхильда была воинственной особой. Ходили легенды, что завоевать ее сердце сможет лишь тот, кто одержит над ней верх в поединке. Но мало кто на это отваживался, поскольку мечом она владела в совершенстве.
Вот и Зверюга тоже, очень боялся Брунхильду и не знал, как подступиться к ней. Пробовал он дразнить ее, обзывать, исподтишка дергать за юбку, угрожать даже - все тщетно. Брунхильда ему твердила одно:
- Ты, Лохматая Зверюга, должен сразиться со мной.
- А если я победю тебя, - спрашивал Зверюга, - ты меня полюбишь?
- Нет, - отвечала королева.
- Вот видишь! Тогда зачем?
Зверюга почему-то надеялся, что когда-нибудь он разозлит королеву так, что она за ним погонится, поймает его, поколотит, и влюбится вдруг. Не зря же говорят, «бьет, значит любит».
Так вот, выждал Зверюга удобный момент, когда королева нагнулась к земле, и кинул в нее морковкой, угодив прямо в любезное мягкое место.
- Ах ты зверюга лохматая! - королева в ярости вытряхнула из подола своих подданных и погналась за лишенцем. А тот уже вовсю улепетывал в сторону леса и верещал:
- Брунхильда, я утащу тебя в свою пещеру!
Но погоня длилась недолго. Лохматой Зверюге не посчастливилось, он с треском провалился в какую-то яму. Очевидно, это была та самая ловушка, которую подстроили Адя Зеленый и Желтая Подлодка.
Ну, тут началось. Адя подскочил к яме с дубиной:
- А, попался, зловредный мамотник! Сейчас я буду тебя гасить!
Подлодка, болтаясь на дереве, пищала:
- Поймали, поймали! Колоссально! Адя, зараза зеленая, сними меня сейчас же! Как ты будешь без меня спасать мир?!
С лесной округи на шум собрались звери и птицы. Все с любопытством заглядывали в яму. Там сидело лохматое существо с грустными глазами, которое, казалось, потеряло дар речи от неожиданности и удивления.
Адя жестом призвал всех угомониться:
- Дамы и господа, прошу внимания! Итак, наступает торжественный момент. Наш мир накрыли крышкой, но это еще не конец. Мы не унываем и не сдаемся. Друзья и соратники! Сейчас нам как никогда требуется тесно сплотить наши ряды в борьбе за неотъемлемое право быть свободными и осознанными индивидами в системе, которая, так сказать, довлеет над нами своей крышкой, лишает нас самого ценного - свободы выбора, суть которой состоит в том, что каждый осознанный индивид вправе решать, быть ли ему под крышкой, или над ней, вариться ли ему в супе общече ловеческих заблуждений и низменных страстей, или же воспарить над серой массой невежества и мрака, подобно чайке, которая свободно реет над свалкой, обозревая с высоты своего полета всю суть мироздания, осознавая всю иллюзорность и бренность, так сказать, всего сущего, обретая ясное понимание того, что наверху есть верх, а внизу есть низ, и достигая тем самым состояния высшего просветления и прозрения в том, что иначе, или другими словами, наоборот, быть просто не может, потому что внизу не бывает верха, а вверху низа, ибо таков неизменный пор ядок вещей, и...
Тут с неба, или точнее оттуда, где оно должно было быть, на землю шлепнулась Оранжевая Корова.
- Ух, летать совсем невозможно стало. Короче, Адя...
- Вот я и говорю, - продолжил он, - вопрос состоит в том, что... Да перестаньте меня перебивать! Совсем запутали! Слезай уже, наконец! Раскачиваешься тут, ход мыслей нарушаешь! - Адя забрался на дерево и отцепил Подлодку.
- Никогда не прощу тебе этого! - сказала она, - Ты меня использовал!
- Ладно-ладно. А как бы мы еще поймали мамотника?
- А кто это у нас такой хорошенький, пушистенький? - поинтересовалась Корова.
- Я тебе не хорошенький и не пушистенький! - отозвался, наконец, пленник из ямы, - Я Лохматая Зверюга! Меня все боятся!
- Да-а-а? - ласково ответила Корова, - А можно мне тебя лизнуть? Давай, выбирайся оттуда, я тебе помогу.
- Никто ниоткуда не будет выбираться, и никто никому не будет помогать, - возразил Адя, - В настоящее время имеет место быть исторический момент, а ты, Корова, нарушаешь весь его торжественный, так сказать, пафос, и совершаешь проникновение в дела, стоящие вне рамок твоей потенции.
- Компетенции, ты хотел сказать?
- Что я хотел сказать, то мне достопочтенно известно, не перебивай. Итак, имею честь позволить себе продолжить. В глубине так называемой ямы мы наблюдаем возможность лицезреть воплощение всего мирового зла. Это и есть тот самый пресловутый, одиозный и зловещий мамотник, об изощренной жестокости и коварстве которого я вас неоднократно информировал. Вопрос состоит в следующем...
Тут Аде в очередной раз пришлось прервать свою проникновенную речь, потому что окружающие вдруг зашептались, переглядываясь:
- Королева! Королева здесь!
На поляну выбежала Брунхильда, и, с изумлением оглядевшись по сторонам, остановила свой взгляд на Зверюге.
- Попался?
- Это мы его поймали! - залопотала Подлодка, - Я притворилась, что нечаянно повисла на дереве, стала звать на помощь, кричать, а он бежит, такой лохматый, а я сделала вид, что испугалась, а он на меня, как набросится, а я над ямой, а он туда... и бух! Колоссально!
- Тут дело важности чрезвычайной, Ваше величество, - вступил в разговор Адя, - Наш мир опасности подвержен. Угроза тучами сгустилась, над нашими главами, и увы. Несут ее изгои человечности, их имя - мамотники, и вот, один из вражьей стаи, пред Вашим взором и у Ваших ног, повержен. Дозвольте ж допросить его со всем пристрастием надменным, дабы поведал он, как и зачем, посмели крышкою наш мир накрыть.
- Адя, я конечно ценю твое красноречие, - сказала Брунхильда, - только хватит уже языком трепать, доставайте Зверюгу из ямы.
- Как, я что-то не врубаюсь, какая-такая зверюга? Мамотник - моя добыча, и я не позволю...
- А куда красноречие делось? Это никакой не мамотник, это Лохматая Зверюга, он мой. Корова, помоги ему выбраться.
Зверюгу, наконец, подняли на поверхность. Он весь сиял.
- Моя королева! Ты впервые назвала меня «мой Зверюга»! Я так счастлив!
- Если ты еще скажешь хоть слово, я своими же руками закопаю тебя в этой яме!
- Но позвольте! - возмутился Адя, - Это просто какой-то деспотизм! Вы что, подвергаете сомнению мою теорию? Это неслыханно! Да вы просто пребываете во тьме невежества! Моя теория незыблема!
- Ладно, Адя, успокойся, явно ведь видно, здесь что-то не так, - заметила Подлодка.
- Нет, я этого так не оставлю! Выражаю решительный протест!
- Лучше давайте подумаем, что нам теперь делать, - предложила Корова.
- Да, да, давайте! - заговорили звери, птицы и все, кто был на поляне.
- Что это за крышка такая?
- Как она там оказалась?
- Чем она нам грозит?
- Как нам от нее избавиться?
- Слушайте все! - взяла слово Брунхильда, - Для того чтобы узнать, что это за крышка, нужно отправиться к ее краю и посмотреть, что там.
- Да, да! Правильно! Наша мудрая королева! - подхватили все остальные, - Надо снарядить экспедицию!
- Не могу не согласиться с тем, что это конструктивное предложение, - сказал Адя, - Но вопрос состоит в следующем...
- Да отстань ты со своими вопросами!
- Дайте сказать. Вопрос в том, кто поведет экспедицию. Ни для кого не секрет, что в трудные времена всегда находились герои, чьи отважные сердца, подобно факелу Данко, освещали путь всем остальным, ведя их во мраке от темного вчера к светлому завтра, и которые...
- Хватит, хватит, Адя, короче!
- Короче, я готов пожертвовать собой, взяв эту скромную миссию, так сказать, на свои плечи...
- Нет, нет, не хотим! - загомонили все вокруг, - Ты и так нас чуть не ввел в заблуждение!
- Вы совершаете большую ошибку, подвергая сомнению верификабельность моей кандидатуры. Еще пожалеете. Вот изберу себя президентом, первым же указом отменю колбасу, тогда узнаете...
- Нет, нет, не надо!
- Чего не надо? Колбасы не надо?
- Нет, тебя, президентом не надо!
Всеобщий спор прекратила Брунхильда:
- Слушайте, никто никого не поведет, мы просто пойдем все вместе - я, Зверюга, Корова, Подлодка и Адя.
Никто не стал возражать. Даже Адя лишь проворчал: «Ладно уж, со мной не пропадете». На том они порешили и, недолго собираясь, отправились в путь.
Продолжение следует
расшифровкаАдя долго искал тапки, называл их изворотливыми ублюдками, грозился выбросить сразу как найдет. Тапки боялись и не показывались. - Так начиналась первая книга Трансерфинга. Все герои этой рассылки - типажи людей. Но все они застряли в этой реальности - под "крышкой мира".
Ну и аллюзия на "Винни-Пуха" - Так шли они, шли, и наконец пришли. Под раскидистым деревом была кем-то вырыта глубокая яма.
- Что это? - спросила Подлодка.
- Ловушка. Мамотник будет бежать, провалится, и мы его схватим.
- Ух ты, как здорово!
- Надо прикрыть ее ветками и листьями.
@темы: Трансерфинг